Пока...

[Darina-S-Corsese]

...в голову больше ничего не приходит, выкладываю старое. для тех, кто не читал.

Синдром.

Синдром.


- Здравствуйте, меня зовут Михаил. И я здесь, для того, чтобы научиться жить без лжи.

Все как обычно: небольшой зал с огромными окнами на пол стены, стулья, расставленные в фигуре круга, люди, почти засыпающие под мое монотонное бормотание. Они все разные. Кто-то симпатичный, кто-то не очень.
Вот справа от меня улыбнулась рыжеволосая девушка. Она была бы красивой, если бы не полное отсутствие заинтересованности в чем-либо. Я думаю, она не интересуется ничем. Я называю это синдромом вербы... То есть, она, конечно, не растение, но что-то очень близкое. Почему верба? Не знаю. Мне просто так нравится.

- Мне 21 год, 2 месяца и 1 день.

Откуда-то напротив послышался откровенно издевательский смешок.
- Минуты не считал? Могу поспорить, что их тоже будет 21, ну или в крайнем случае - 12.

- Рафаэль, помолчи и послушай.- Наша наставница чуть приподнялась со своего места и вскинула голову. - Контролируй себя. Это важно.

- Я просто не понимаю, к чему эта стальная точность. Это глупо, это никого не интересует!

Я поморщился. Юноша тоже был бы красивым, если бы его губы не приняли положение вечной злости. такая странная усмешка, уголками губ в обратную сторону.

- Я просто хочу быть честным во всем и...
- Поэтому, считаешь нужным рассказывать о каждой подобной ерунде? Прости, но через пол часа таких деталей я просто тихонько блевану в сторону! И хорошо если только я один. - Рафаэль поднялся на ноги и сделал несколько шагов в мою сторону. - Так что - говори короче. Ты понял?
- Конечно, понял, но мы еще не переходили с вами на "ты". К тому же здесь каждый говорит то, что думает.
Как дивно сужаются и расширяются черные зрачки. Две такие опасные воронки, ввинчивающиеся в ярко-синие лоскуты глаз. Красивых, кстати, глаз.
Ах-ха-ха, я совсем не о том думаю. Лучше бы мне думать о рыжеволосой девушки, которой до всех со своей башни, а не об излишне агрессивном подростке.

- Заткнись! На твоем лице поперек написано, что думать ты не умеешь!
- Рафаэль... - наставница остерегающе положила руку ему на плечо. Я совсем не заметил, как она подошла. - Успокойся.
- Заткнись, дура!!! - он дернулся в сторону и раздраженно вытер плечо, как будто оно было испачкано мимолетным прикосновением. - Не называй меня этим именем! Ненавижу!

Элизэ улыбнулась.
- Дорогой мой, если ты не успокоишься, мне придется вызвать охрану. Она проводит тебя в Комнату. И там тебе станет легче. Хочешь этого?

- Сучка...тварь недоебаная!

- Рафаэль, ты хочешь в Комнату?

Рафаэль в Комнату не хотел, но остановиться не мог. Уже потом, когда юношу скрутили и вывели из зала, Элизэ рассказала, что у него приступы неконтролируемой ярости и злости. Я подумал, что такого нужно уже в психушку, а не в пансионат для людей с проблемами. Я так это называю. Тем более каждый раз попадать в зону действия словесного взрыва не самая хорошая перспектива. Признаться, меня это немного волновало.
Наставница, а по-хорошему, конечно, доктор Мэйсон, сказала, что несколько следующих дней этих взрывов и агрессии со стороны молодого Крэя можно не опасаться.
Что же это за загадочная Комната...?

Все остальное было не интересно. Я рассказывал, меня слушали. Доктор что-то записывала в рабочую тетрадь. Потом мы посмотрели какое-то авторское кино и разложили по полочкам его сюжет. Названия я не запомнил, но понял, что весь кайф крутится вокруг дельфинов и вокруг того, как их несчастных убивают. Поспорили о том, что именно автор фильма хотел вложить в свое творение. Пришли к единодушному выводу, что это личные внутренние переживания отдельного человека, которые нам до конца не понять. Наставница хмыкнула себе под нос и разочаровано вздохнула.

- Я надеялась, что вы обратите внимание на то, сколько красоты господин Вильям вложил в образ дельфина. На самом деле здесь не важен сосуд. Важна суть. Дельфин, не дельфин. В кино четко прослеживается линия осознания этой красоты, восхищение ею и полное ее уничтожение. Вот чего я от вас хотела. Есть проблема внутри человека. И эта проблема выплескивается наружу. Есть понимание и решение. Заключительная часть в этом кино наглядно дает понять, что все проблемы можно и нужно распутать.

Мы покивали головами, прониклись и вышли на прогулку.
Здесь был чудесный яблоневый сад, несколько скамеек и столов для игры в пинг-понг. Пруд сбоку от главного здания Пансионата, медленно затягивающийся сеткой кувшинок. Вот над ним-то я и завис, вглядываясь в свое мутное отражение. Думал о дельфинах, проблемах и сути. О дельфинах получалось думать лучше всего.
Кто-то окликнул меня, и я обернулся на голос.

- Привет.
Совсем крохотная девушка стояла в тени деревьев. Крохотной она казалась лично мне. На деле она была просто невысокой и худой.
- Размышляешь?

Я улыбнулся.
- Что-то вроде.

Она скрестила руки на груди и не спеша вышла из своего стратегического убежища мне навстречу.
- А я вот еще на уроке хотела спросить, откуда у тебя шрам на лице. Это не секрет? Я тебя не задеваю?
Настроение куда-то рухнуло. На самом деле я уже свыкся с этой чертой, которая делила мое лицо на две части. Свыкся и время от времени забывал о ее существовании вообще. А когда вот так вот просто...неприятно, но что поделаешь. В конце концов, гораздо неприятнее, когда молчат и смотрят. Кажется, что еще чуть-чуть и полезут пальцами разрывать края шрама в поисках восьмого чуда света. Хотел бы я видеть все удивление и возмущение, когда под кожей обнаружится кровь, сосуды, немного мышечной массы и весьма крепкая кость черепа, вместо обещанного сокровища. А если продолбить кость, то там скорее всего будет мозг. Ничего, конечно, не обещаю. Но надеюсь.

- Да так. История одна вышла. на машине перевернулся, Стекло лобовое разбилось и осколок... ну, в общем, ты понимаешь. Заживало долго. Шов накладывали. Два точнее. - Я склонил голову к ней поближе, чтобы лучше видно было. - Видишь, около правой брови еще один шрам есть.

Девушка поморщилась.
- Вижу. Больно было, наверное.
- Наверное. В меня тогда столько анестезии вкалывали, что откуси я язык - точно бы не заметил.

Она засмеялась. Так легонько и открыто. Мне понравился этот звук. Я помню, в детстве так мама смеялась. Как колокольчики. Когда еще была молодая. Вообще когда еще была.

- Забавно. Ты так просто об этом рассказываешь.
- Давно это было. А ты не хочешь просто рассказать мне свое имя?
- Прости, я думала, ты запомнил, когда нас знакомили на уроке. Меня зовут Маргарита. Можно просто Рита.
- Можно просто Марго. - Предложил я.
- Можно.
Я протянул ей руку и слегка сжал ее ладонь в своей.
- Михаил. Но лучше Микаил. Я не люблю простозвучие. А вообще на уроке, как ты говоришь, я не об этом думал.
Марго понимающе улыбнулась.
- Раф? Он абсолютно ненормальный. Есть вещи, которые моментально выводят его из себя. И есть слова-табу. А еще он ненавидит конкретику.
- Конкретику?
Странное слово. Неправильное, что ли.
- Когда рассказывают что-то слишком подробно и дотошно.
- Я был дотошен? - вопросительно приподнял бровь.
- Немножко.
- Ну, это первый раз в жизни. Обычно я предпочитаю недоговаривать. Профессиональная болезнь каждого лжеца.

Марго снова рассмеялась, я усмехнулся. С ней было на удивление легко. Ее образ был четким, а манера общения располагала. Она была...милой.
Вьющиеся темные волосы, прозрачные серые глаза. Аккуратный носик и красивые губы. Небольшой острый подбородок. Я терялся в догадках, почему она здесь. Казалось, у нее нет никаких проблем. На вид ей было около 20, в реальности же на 2 года меньше. Она умела говорить и слушать. А еще у нее были милые, едва заметные веснушки.
День пролетел на одном дыхании. Когда встречаешь нового человека, который тебе нравится, не успеваешь закрыть и открыть глаза, как наступает вечер. Мы разговаривали, рассказывали друг другу истории, делились впечатлениями от окружающих людей. Перед сном попили вишневый чай. Ароматный и вкусный. А потом составили список продуктов и вещей, которые нужно будет купить завтра в городе.

- Мы сами отсюда никуда не выезжаем. Элизэ поддерживает почти полную изоляцию. И должна признать, это достаточно хорошо действует.

Я пожал плечами. Странно, чем затворничество может помочь.
Но список был все же составлен и отложен на широкий стол из красного дерева, туда, где лежало еще несколько исписанных листов бумаги.
Мы поднялись на второй этаж, где располагались жилые комнаты, и я засмотрелся на картины, которые были развешены на стенах коридора. Всегда увлекался сюрреализмом. А тут прямо целое собрание. Не оригиналы, конечно, но очень и очень неплохие копии.

- Хочешь посмотреть мою комнату? - Марго остановилась у двери и слегка прищурилась.
- Давай не сегодня...завтра обещаю обязательно зайти. Ладно?
- Ладно. - она улыбнулась, немного обижено и пожелала приятных снов.

А я еще позависал над особо понравившимися работами и направился к себе. Действительно устал, действительно хочу спать, действительно глаза сами собой закрываются.

В комнате преобладал минимализм. В том плане, что было минимум вещей. Кровать, шкаф, письменный стол, стул, зеркало над маленькой тумбочкой и несколько моих чемоданов. Впоследствии сестра обещала привезти еще кое-какие нужные вещи, но мучают меня подозрения, что теперь я их не дождусь. Моя ссылка сюда была не то чтобы очень добровольная.
Еще в комнате имелась дверь, которая выводила на общий открытый балкон. Дверь, конечно же, запиралась изнутри, если вдруг возникало такое желание. Я достал сигареты и вышел. Ветер холодным сухим языком лизнул щеку, сбил на один глаз челку. И как только поднял такую тяжесть?
Волосы, да...волосы это то ли моя проблема, то ли мое достоинство. Тяжелые, густые и жесткие. Как я теперь буду без Евы. Она хоть и старшая сестра, но вполне сносный парикмахер. Ее стараниями у меня и появилась челка. Ее стараниями сзади отпущены несколько длинных прядей. Ее стараниями мой темный естественный цвет волос плавно перетекает к концам в бордовый. А уж какой я красивый с утра просыпаюсь. В общем, вкупе с перекошенным лицом видок еще тот получается.
Докурив и бросив окурок в услужливо стоящую в уголочке железную банку, которая видимо являлась импровизированной пепельницей, я наконец ушел спать.

Утро пришло в мою голову с диким звонком. Я испугался и подскочил на кровати, словно наткнувшись на откуда-то появившуюся там иголку.
- Черт возьми!!!

Что это? Звонок на завтрак? Зачем я здесь?!!! Пришлось проснуться. Одеться, привести себя в порядок и спуститься вниз.

- Доброе утро, Мик.
И когда она успела уложить свои чудесные волосы в такое переплетение косичек. За то теперь моему взгляду открывалась прекрасная хрупкая шея.
- Утро доброе, Мар. - я улыбнулся. - Будешь оставлять от моего имени три буквы, и я буду делать тоже самое.
- Ладно, ладно. Как первая ночь?
- Жаль, что не брачная.

Тут же был и Рафаэль. Бледный, безразличный и безэмоциональный. Сидел на подоконнике и пил чай.

- Смотри-ка, выглядит весьма спокойно.
- А ты проверь. Подойди и поздоровайся.
Я покрутил пальцем у виска и хмыкнул.
- Думаю, не стоит.

Марго сказала, что сегодня свободный день. На мое вопросительно " и что?" было рассказано, что в пансионате есть шикарная библиотека на третьем этаже, где помимо прочтения книг можно поиграть в шахматы; зал для просмотра фильмов; мастерская, где постоянно зависает Алекс (с ним меня пообещали познакомить лично, сообщив только, что он устроит мне состязание по выдумкам и фальши); В правом крыле находится бассейн и тренажерный зал; ну и все такое по мелочи.
Сама она собиралась в мастерскую.
- Нужно закончить одну работу. Хочешь я тебе ее подарю?
- Ну, сначала нужно посмотреть что это за работа. Вдруг какой-нибудь фаллический символ???
- Хмм...не совсем. Ну, в общем - увидишь.

Я решил не сопровождать ее. В конце концов, когда работа творческая - больше ценится уединение.
Бассейн манил меня из соседнего крыла, но пруд манил меня еще больше. Купаться я, естественно, не собирался, но вот постоять на его берегу - любовь бездельника.
Солнце пробивалось сквозь листву яблонь и светлыми пятнами стелилось на траву. Музыка в наушниках играла в тон моему шагу - неспешная и тягуче-расслабленная. Это место...как отдых от жизни. Своеобразный отпуск, что ли.
Уже издалека меня смутил одинокий силуэт. И как выяснилось - не зря.
Рафаэль стоял в двух шагах от воды и смотрел вниз, как и я вчера днем, рассматривая свое отражение. Руки спрятаны в карманы брюк, черная рубашка наполовину расстегнута, а светлые и чуть серебристые волосы разметались по плечам.

- Привет...

Начинать разговоры у пруда с этого слова, кажется, скоро войдет в привычку.

- Привет.
Я натянуто улыбнулся.
- Ты уже отошел?
Парень непонимающе уставился мне в глаза.
- Куда отошел? А...да.
- Это радует.

Мы неловко замолчали. Ну, по крайней мере я неловко, а он сегодня вообще был не особо разговорчивым.
Свет падал на его лицо, и кожа казалась вообще полупрозрачной, как крылышки мотылька.

- Что это за комната, про которую говорила доктор Элизэ?
- Если тебе не повезет - узнаешь.
- Ладно, посмотрим. Может и не повезет.

Еще одна пауза, и на этот раз он нарушает тишину.

- Откуда шрам?
- Да так, а что?
- Он мне нравится. - Рафаэль нахмурился, разглядывая мое лицо.
- Я когда-то увлекался фехтованием (о_О?) и там был человек, которому я на турнире дорогу перешел. Вот и поплатился. Теперь на всю жизнь.
- Ну и хорошо. Больно было, наверное.
- Хорошо? Хочешь тебе такой же сделаю?
Он как-то странно покосился и даже слегка улыбнулся. Хотя вполне возможно это был мой глюк.
- Да было больно. Зрение на время потерял. Тебе сколько лет?
- 17.
- Вот мне тогда столько же было.
Парень отвернулся.
- Давай без деталей?
- Давай. Когда зашили и отпустили домой - был шок. Мое больное место.
- Спасибо, я запомню.
Я не сдержал смеха.
- Рафаэль, у тебя этих мест все равно больше!
- Давай без...этого имени?
Нет, ну смешно же...без имени.
- Давай. А тогда как?
- Как хочешь. Только без Рааа-фааа...эль. не перевариваю. вообще.
- Крэй? - я посмотрел на его выражение лица. Ни черта оно не выражало. - Хорошо, Крэй. В общем, сути это не меняет. А интересная у тебя фамилия. Породистая.
- Ди Крэй. Семья потомственных аристократов. Да, только я предпочитаю быть щенком, а не волком.
- У тебя хорошо получается.
Никак не могу прогнать улыбку со своих губ, мне даже немного стыдно.
- Я и подумать не мог, что ты аристократ.
- Ну и хорошо. Будем считать, что мы друг друга поняли, Михаил.
- Какая ирония. Я тоже предпочитаю, чтобы меня называли немного по-другому.

Мальчик оказался вполне нормальным. Странноватым, но в целом вменяемым. Правда его реакция на некоторые слова, действия, звуки все равно доказывает, что по нему псих-дом плачет горючими слезами. Но ничего. Переживем.
До бассейна мы так и не дошли. Я увлекся, заговорился с ним и в результате даже опоздал к Марго. Мы договорились, что я поднимусь к ней в начале второго. А получилось только в середине четвертого. За то, узнал почему она здесь. Такой пустяк - нарушенное восприятие окружающих. Она в каждом третьем видела партнера, а каждого второго просто-напросто хотела затащить в постель. И думается мне, что я не стал исключением. Впрочем, и здесь надо себя чем-то развлекать.
Мастерская представляла из себя большую светлую комнату по центру которой проходил большой прямоугольный стол, заваленный листами бумаги. У окна стояло несколько мольбертов. И как раз около одного из них стояла моя дорогая нимфоманка.

- Ты опоздал. Но, честно говоря, я только что успела закончить.

На холсте переплетались три цвета и бесчисленное множество их оттенков. Красный, светло-бежевый и черный. У черного, конечно, оттенков немного, но другого цвета здесь быть не могло. Женщина с черными волосами и завораживающими темно-серыми глазами, на фоне насыщенного кроваво-красного неба. Матовая светлая кожа и опять же темно - бордовые губы. На ней не было одежды, только тени и блики. Ее руки застыли в немом призыве. И каждая линия тела была прорисована с таким упоением и вовлеченностью в сам процесс.

- Дай догадаюсь. Картина называется "Страсть"..?
Марго покачала головой.
- Если это так очевидно, то нет. Картина называется "Похоть".
- Это тоже очевидно. - вывернулся из-за моей спины Ди Крэй.
- А тебя не спрашивают. - Отрезала девушка.

Ах-ха-ха...вот кто у нас счастливое исключение. Хотя было ли это так всегда.

- Спасибо. - сказал я, чуть склонив голову.
Марго изогнула бровь.
- За что, прости?
- Уже забыла...а ведь обещала мне ее подарить. У тебя короткая память, дорогая.
- Не правда. Это он меня сбил. - она подошла к маленькой раковине в углу комнаты и ополоснула кисти. Затем руки. - Вы спелись?
- Что? - Рафаэль бездумно уставился на Маргариту. Она в свою очередь фыркнула и, откинув челку с лица, с насмешкой сказала:
- Крэй, тебе нельзя в Комнату! У тебя наступает временное мозгоразжижение. Серое вещество входит в контакт с черепной коробкой и сползает по ее стенке на самое донышко. Вы что спелись, говорю..?
- А. Что-то вроде. - парень поморщился. - Я пойду, пожалуй.

Он вышел из Мастерской и из коридора долетел звук поспешных шагов.

- Смешной. Знаешь, он мне понравился.
Я присел на неустойчивый стул и закинул ногу на ногу.
- Надеюсь, дальше это не пойдет.
- Хм. Я что похож нааа...гея?
- Нет, на гея не похож. А вот на бисексуала - вполне.
- Это уже...конкретика. А вообще я предпочитаю девушек.
Марго подошла к окну и медленно провела мокрыми пальцами по стеклу. Раздался неприятный скрип.
- Никогда не поздно исправить. Правда?
- Правда. Но, прости, ты ревнуешь? Это бессмысленно. мы только день знакомы.

И тут я вспомнил ее диагноз. Как же безумно трудно учитывать все нюансы и отклонения в психике человека.

- Ты обещал зайти вечером. Не забудь, ладно?
Она без предупреждения вышла из комнаты, оставив меня наедине с девушкой, глядящей с центра картины околдовывающими глазами.

Я немного посидел, подумал. Спустившись вниз, приготовил себе обед и устроился на подоконнике, где утром сидел Ди Крэй. Кстати, неплохой вкус. Вид из окна открывался шикарный. Ближе к вечеру этот ветерок, который сгибает сейчас только часть веток, перерастет в небольшой ураган местного разлива. Там за окном, в тени деревьев притаилась маленькая беседка - летняя комната для отдыха. Беломраморная, с рядом хрупких высоких колонн, она казалась фрагментом другой мозаики.

- Приятного аппетита. - прозвучал женский голос.
- Спасибо. - я повернулся и благодарно кивнул рыжей девушке. - Диана, я не ошибаюсь?
- Не ошибаешься.
- тоже решила перекусить? - боже-боже, я само дружелюбие.
- Ахха.
Она соорудила себе пару бутербродов, не побрезговав моим сыром, и поставила их в микроволновку. Минута...бац! и обед готов. Удобно.

- Присоединяйся, подоконник большой.
- Эээ. Нет, спасибо, я лучше за столом.
- Не любишь окна?
Девушка позвенела по краям чашки чайной ложкой и отложила ее в сторону.
- Я как-то не задумывалась о том, что их можно любить.
- Это смотря в каком плане. - попытался пошутить я.
- Да, во всех. - пожала плечами Диана.

Так и сидели, перекидываясь пустыми фразами.
Вечером я зашел за картиной Марго и обнаружил, что она аккуратно стоит у стенки, уже вставленная в тонкую черную рамку. Приятно. Отнес ее в комнату и настроился на встречу с художницей.

Марго открыла почти сразу, улыбнулась отошла в сторону, пропуская меня внутрь.

- А я все думала: придешь, не придешь.
- Ну вот, пришел. А у тебя уютно.

На полу был постелен мягкий темно красный ковер с затейливым черным рисунком. Это, наверное, ее любимое сочетание. У окна стояла кровать, накрытая покрывалом цвета крепкого чая. С бахромой по краям.
Само окно было чуть приоткрыто и ветер трепал дивные шторы, плавно перетекающие из бордового в кремовый. Стол стоял в углу, на нем ровными стопочками лежали тетради и альбомы, а вот пастельные мелки хаотично рассыпались по поверхности. Слева от двери пристроился большой шкаф из темного дерева. Внимание привлекали не столько размеры, сколько резные и изящные ручки. С этой же стороны на стене висело огромное зеркало в элегантной оправе. Тоже темное дерево, так же что-то вырезано. Бутоны цветков. Какие-то наполовину распустившиеся, какие-то еще закрытые. Справа была дверь на балкон. Комната Марго была угловой и от этого асимметричной.
По-хорошему в ней должно было быть два окна, но оно было всего одно и находилось далеко не по центру. Обои бежевые, Наверху, явно дорисованный от руки, бордюр из кроваво-красных облаков. Таких же как и на подаренной картине.
В общем, у девушки был вкус.

Марго стремительно отдернула штору и закрыла окно.
- Рада, что тебе понравилось. Ветер на улице ужасный.
- Хм...

Она подошла ближе. Ближе настолько, что я смог разглядеть фанатичный огонь в расширенных зрачках. Рука сама скользнула к ее груди. Мягкой и горячей. Под пальцами ужасающе быстро набух сосок. Ее губы были горькими и влажными, а язык по-змеиному холодным.
Подался вперед и поднял ее на руки, как поднимают детей. Только вот Марго совсем не была похожа на ребенка. Она скрестила за моей спиной ноги и судорожно начала расстегивать рубашку.
Я сбросил девушку на кровать и расправил плечи. Белый шелк неслышно соскользнул к ногам.
На ней была длинная бархатная юбка, расшитая бисером. И хорошо, не люблю возиться с джинсами или брюками. Я бесстыже задрал край ткани и провел пальцами по ноге, поднимаясь все выше и выше. Марго выгнулась мне навстречу. На губах заиграла полубезумная улыбка, глаза распахнулись, а пальцы вцепились в жесткую ткань покрывала.
Туфельки, тонкие капроновые колготки и кружевные трусики полетели туда же, где лежала рубашка. Через минуту к ним присоединились мои ботинки, нижнее белье и брюки.
Как я люблю это предвкушение, когда женщина уже принадлежит тебе, но ты пока не владеешь ею. Марго развела ноги шире и прошептала:
- Пожалуйста, быстрее...
Горячо и дивно. Как звери. Она сладко стонала и сжимала коленями мои бедра, она извивалась и вскрикивала. Трахать такую женщину - одно удовольствие. Одно удовольствие на двоих. Правда полностью раздел я ее уже перед тем, как уснуть, ну да ладно, так было интереснее.

Следующий день прошел сравнительно безэмоционально. Мы разделились на две группы. Первая ушла в библиотеку, а вторая расселась за столом в Мастерской. Здесь я познакомился с Алексом. Высокий и сутулый мужчина - преподаватель художественного арта. В сером длинном пиджаке и темных клетчатых брюках. С преждевременной сединой в волосах. Говорят, будешь много врать - состаришься. Видимо, врал он много.
Алекс задал нам задание: нарисовать свое внутреннее я и подготовить небольшую разъяснительную к автопортретам.
Рисовать можно было как угодно и чем угодно. В наше распоряжение поступили цветные карандаши, акварель, пастельные мелки и продолговатые кусочки уголька.
Я рисовал углем. Один из всей группы. Во мне не было цвета, так я решил.
Только черное и белое. Двуликий человек в окружении большого количества масок. Со спрятанными в карманы руками.
Диана рисовала рыжую спящую кошку с пушистым хвостом. В принципе она не задумывалась над самим заданием. Не видела в нем практической выгоды - понять себя и сделать так, чтобы тебя поняли другие.
Ди Крэй увлеченно прорисовывал молнии над акварельным наброском спокойного моря, забыв обо всем на свете. В результате он получил нечто средне забавное. Недорисованный маяк, почти прозрачное море, слабенькая линия горизонта, но... излишне насыщенное сумбурное месиво неба. Из тяжелых лиловых облаков он спустил толстую веревку, на которую повесил голого человека. Я так подозреваю, себя.
Алекс сказал - "очень хорошо".
Моей нимфоманки не было. Она что-то прощебетала и унеслась по лестнице вверх. В библиотеку - склад знаний и слов.

Потом был перерыв на обед. Мы собрались у нашего пруда на небольшой пикник. Диану я тоже позвал, чтобы развеять напряженную обстановку. Легкая клубничная настойка, канапе, разнообразные нарезки колбасы и сыра в сочетании с маленькими помидорками-черри. В закрытом пансионате прибывают не бедные люди. Это точно.

- Каил, а почему ты не стал рисовать в цвете? - поинтересовалась Марго, которая первым делом рассмотрела под микроскопом своего зрения мое внутреннее я.
- Потому что я плоский и черно-белый.
- Потому что он не умеет рисовать. - хмыкнул Рафаэль.
- Помолчи, дурак. - в тон ему отпустила Рита.
Я рассмеялся. Солнце играло бликами на распущенных волосах Дианы и она казалась богиней.
- Анни, а почему твоя кошка рыжая? - перевела свое внимание Марго на девушку.
- Не знаааю...
- Потому, что она сама рыжая. - снова хмыкнул Ди Крэй. - это же очевидно.
- Да заткнись ты. У тебя вообще шизофрения в третьей степени.
Раф еще раз хмыкнул, но уже тише, и перевернулся на спину. Какие удивительные у него ресницы. Одна к другой. Самые кончики светлые и чуть серебрятся.
- Я знаю. И что дальше?
- Да ничего.
Диана встрепенулась и скосила на меня глаза.
- Михаил, откуда у тебя шрам на лице?
Я не успел и рта открыть.
- Автомобильная авария. - это Марго.
- Один случай в фехтовальном зале. - это мой мальчик.
Все. Крах. На губах повисла нервная улыбка, еле сдерживающая смех.
Они посмотрели друг на друга. Потом на меня. Я развел руками.

Затем пошли в библиотеку. Там нас с натяжкой заставили читать стихи.
Все как обычно. Рафаэль тараторит, то затихая, то сотрясая голосом белые стены. Анни бормочет что-то себе под нос, начитывая монограмму. Я запинаюсь и сбиваюсь с ритма.
День за днем.

Настала годовщина смерти матери. 10 лет, если быть конкретнее. И я уехал на целую неделю.

Вернувшись, обнаружил Ди Крэя злобным, психанутым и с выстриженным клоком волос.

- Что это?
- Не твое дело! - огрызнулся Рафаэль. - Когда это случилось - тебя здесь не было. Значит, тебя не касается...
Марго многозначительно вздохнула.

- Давай-ка мы их тебе вечером подравняем? - предложил я.
Крэй кивнул и замолчал на весь день. Марго тоже замолчала, обидевшись на то, что вечер я проведу не с ней.

Перед сном я прогнал мальчишку в душ, а сам уселся на его подоконник, на который услужливо была положена мягкая подстилка. Открыл окно и меланхолично выкурил несколько крепких сигарет, привезенных из дома. Рафаэль вернулся минут через 15, с мокрыми блестящими волосами и задумчивым выражением глаз. Тонкая ткань рубашки прилипла к влажной коже. Весьма и весьма...мм.
Выдвинул стул на середину комнаты и торжественно на него сел, немного ссутулившись.
Светлые пряди тихонько хрустели под лезвиями ножниц и падали на пол. Стричь его ровно я не собирался. Во мне взорвался креатив. Поэтому Ди Крэй обнаружил себя с рваной асимметричной прической. С одной стороны волосы доходили до плеча, с другой только слегка прикрывали ухо. Появилась длинная челка до середины скулы. Все-таки у нас это потомственное. Надо было идти на парикмахера вместе с сестрой.
Рафу понравилось. В уголках его губ читалось некое подобие восторга и даже благодарности.
А я собрал все волосы и вынес их. Пришлось спуститься вниз и подняться обратно. Вошел в комнату и потерял в районе порога челюсть. Мой Ди Крэй устроился на кровати, нетерпеливо постукивая пальцами по бедру. И все бы ничего, да вот только он был абсолютно без одежды! Абсолютно и катастрофично.
Еще минуту постояв и подумав, действительно ли?.. я разделся.

- До тебя на удивление долго доходит. Я хочу тебя.
- Серьезно?
- Нет, блин, шучу.

Мой Ди Крэй меня хочет. Офигеть!
Он помахал, зажатой в руке, баночкой. И я с трудом прогнал со своих губ похабную улыбку.
Так странно. Он не требовал страсти, не злился, когда я с упоением ласкал его шею и плечи, не возражал, когда я целовал сгиб его бедра, его пальцы, его скулы. Он не дал только докоснуться до своих губ.
Он кончил всего на несколько мгновений раньше меня, впившись ногтями в спину, в то время как Марго успевала сделать это раза два-три. Впрочем, ни слова о Марго.
Утром, до того, как Рафаэль проснулся, я долго смотрел на его слегка подрагивающие ресницы. Такие волшебные, такие прекрасные. Одна к другой. Веер.
Утром, после того, как Ди Крэй проснулся, я еще несколько минут наблюдал за тем, как он одевается. Такой хрупкий, серебряный. Живой. Эльф долбанутый. И ведь соблазнил же!

Через неделю выдался свободный день, а точнее пародия на свободный день.
Мы стройными рядами шли по дороге к небольшой церкви с белой колокольней.

- Ненавижу.
- Крэй, успокойся. - Марго улыбалась. На ней было темно-пурпурное платье и черные босоножки. - Что ты ненавидишь?
- Церкви. Всех этих святых. Петров, Павлов, Валентинов и Михаилов!
- Кхммм..- я даже споткнулся.
- Ну, прости! Если тебя что-то не устраивает, то держи это при себе.
- По-моему это тебя что-то не устраивает. Или я ошибаюсь?
Мы немного поскандалили, громко и с удовольствием. Рафаэль успокоился и заткнулся. Он был счастлив. Он точно был счастлив.
После той ночи мои отношения с Марго сбавили обороты. И мы остались просто друзьями, которые иногда спят друг с другом. С Дианой я трахнулся вообще один раз и то только из-за того, что Крэй послал к дриадам забавляться. А так как твердая уверенность, что Анни чем-то похожа на вербу никуда не улетучилась...я и пошел. Она действительно была деревом. Самым настоящим.
Больше к дриадам меня не тянуло.

5 сумбурных месяцев как в воду канули. Приезжала сестра, на дорогущей машине, поздравляла с днем рождения. Она провела со мной всего несколько часов, а потом отправилась обратно. Она ушла, а машина осталась. Дожидаться моего освобождения. Так серебристо-черная ферарри спала в крытом гараже еще 4 месяца, а потом...
потом нас выпустили. Меня и Крэя. Вместе дышать свободным воздухом. И не было мыслей о Марго, Диане и других. Я им не сочувствовал. Неразрешимых проблем не существует. Это как в том фильме про дельфинов. А если ты не можешь распутать эти проблемы одним способом, то просто подбери другой.

Мы ехали на моей прекрасной по залитой солнцем дороге и слушали музыку из французского кино.
- Когда доберемся до дома, я познакомлю тебя с Евой и родителями.
- Родителями? - переспросил Рафаэль.
Его отросшие за 9 месяцев волосы серебристым каскадом развивались на ветру.
- Ахха, отцом и матерью.
- ??? Она же мертва вот уже 10 лет...
- Да? Ну и ладно. Скверная женщина, если честно.
- Я тебя ненавижу, Каил!!!
Вот так мы и вырвались обратно в Мир.
Один с синдромом патологического лжеца, а другой со штампом на лбу "не стабилен!".

Приехали к моему гнезду рано утром, когда облака на востоке нежно-розовые, когда только первый луч солнца жадно облизывает горизонт, когда птицы просыпаются, но еще спят люди.
Перед тем как выйти из машины, я несколько раз просигналил. В честь окончательной победы.
Рафаэль нервно передернул плечами.
- Никогда. Так... не делай.
И мы поднялись по широкой лестнице на крыльцо.
- Не буду, если ты меня поцелуешь.
Смешно, конечно, но за все это убежавшее сквозь пальцы время я так ни разу и не коснулся его губ.
Ди Крэй нахмурился и поспешно поцеловал.
- Так?
- Нет, не так. - я улыбнулся и притянул к себе Рафа. - Вот так...
Щелкнул замок на входной двери, я смущенно отстранился от его губ и встретился взглядом со светлыми глазами сестры.
- Пидор-р-рас... - прошипела Ева сквозь зубы.
- Пидор-два. - сказал себе под нос Ди Крэй...
Конец.

Ангелы не ходят без туфель.

Голос.
Немного простужен? Или это эффект слишком сильно затянутого корсета ребер?
Ты боишься выпустить свою весну из легких. Поэтому почти не дышишь.
Сегодня у тебя бледные губы. Слегка искусанная нижняя и идеальная верхняя. Мне повезло - ты прекрасна.

Лифт.
Спрашиваешь:
- Вам наверх?
Улыбаюсь и рассматриваю солнце в твоих черных-черных зрачках.
- Конечно, мы же на первом.
Смеешься. Просто смеешься. Обычно. Жду, что ты непременно замолчишь.
- Это еще ничего не значит. Ведь если человек находится внизу, он не обязательно поднимется выше. Он может и упасть. Сделайте шаг назад.
Отхожу от тебя. И теряю из виду.

Дождь.
Серый. Ни-ка-кой. Пустой. Я перед уличной дверью. Дежа вю?
Снова достаю ключи, прикладываю к круглой впадине на домофоне. Сигнал, и я прохожу вперед. Поднимаюсь по лестнице и, завернув за угол, вижу тебя у лифта. Короткое каре густых волос. Карамельного цвета. Ты оборачиваешься, пробегаешь по моему лицу ни о чем не говорящим взглядом и нажимаешь на белую кнопку. Молчу и останавливаюсь рядом.
- Вам наверх?
Улыбаюсь.
- Да. На пятый. А вам?
Смеешься. Просто смеешься. Обычно. Жду, что ты непременно замолчишь.
- А мне - вниз.
Делаешь шаг назад, словно прячась за мою спину, и исчезаешь.
Это день, в который не пришла весна.

- Черт.
Возвращаюсь к входной двери и открываю ее. Но тебя нет. Впрочем, ты не обязательно должна быть именно там. Слышу, как приехал лифт, и спешно проглатываю ступени несколькими прыжками. А завернув за угол, вижу тебя.
- Подождите!
Ты оборачиваешься, пробегаешь по моему лицу ни о чем не говорящим взглядом и придерживаешь створки. Ветром влетаю в кабину и с улыбкой спрашиваю:
- Вам наверх?
Смеешься. Просто смеешься. Обычно. Жду, что ты непременно замолчишь.
- Конечно, мы же на первом.
С удовольствием наблюдаю за твоей растерянностью и повторяю твои же слова.
- Это еще ничего не значит. Ведь если человек находится внизу, он не обязательно поднимется выше. Он может и упасть. Сделайте шаг назад.
Крутишь пальцем у виска и закусываешь нижнюю губу.
- Вы сумасшедший?
Голос.
Немного простужен? Или..?

как-то так что ли.)